Гора с глубоким содержанием

Уникальность Нижнего Тагила не только в его мощном промышленном потенциале. В самом ландшафте есть абсолютная аутентичность. Стержень бренда — Лисья гора

Эта гора с венчающей ее башней-часовней — символ города, запечатленный на миллионах носителей, растиражированный по стране и миру. На нее смотрел Акинфий Демидов, размышляя, где ставить плотину для завода, ее описывал в книгах Дмитрий Мамин-Сибиряк. Это первое, что видит путешественник, приезжая в Нижний Тагил, а главное — что запоминает, увозит с собой в качестве впечатления — яркого, красивого и содержательного.  

Воображение нарисовало

Историк Василий Ключевский считал, что знаменитая Покровская церковь на реке Нерли построена Андреем Боголюбским исключительно из эстетических соображений. Не было ни политического, ни экономического расчета — только живописное место, река, крутой берег, возвышенность, на которой воображение князя нарисовало прекрасный храм, ставший шедевром русского зодчества. И не только храм, но вся окрестность являют теперь цельный образ, знакомый каждому жителю нашей страны с детства. Рискну предположить, что примерно такими же мотивами руководствовался и владелец тагильских заводов Николай Демидов, решая украсить бывший вулкан — Лисью гору, расположенную на берегу пруда, изящной башней-часовней в стиле классицизм. Правда, в случае с Демидовым примешивается еще и любовная история, хотя документальных подтверждений этой версии нет. Заявить строение как часовню Демидов не мог (был тогда запрет от Синода на возведение часовен) и по бумагам она стала называться сторожевой башней, а 1818 год считается официальной датой ее постройки.

В воспоминанье дней минувших

История та восходит к женитьбе Николая Никитича на наследнице промышленников Строгановых баронессе Елизавете Александровне Строгановой. Считается, что брак не был счастливым, супруги больше жили порознь. Но был и романтический период, связанный с Парижем. Одно из ярких совместных парижских воспоминаний, о чем баронесса впоследствии напишет мужу, — посещение в пригороде французской столицы дворца Во- ле-Виконт. Здесь поднимались Елизавета Александровна и Николай Никитич по винтовой лестнице в башенку-ротонду, любовались заходом солнца. На чертеже Лисьегорской башни 1828 года мы видим четыре ниши, в одной из них винтовую лестницу, ротонду, очень похожую на ротонду дворца Во-ле-Виконт, и место, откуда можно любоваться заходом солнца. В 1818 году Елизавета Александровна скоропостижно скончалась 39 лет от роду. В память о супруге и счастливых днях их жизни Николай Демидов и построил в своей вотчине — Нижнем Тагиле, знаменитую Лисьегорскую башню.

Другая версия появления башни — героическая — состоит в том, что построена она была в честь победы над Наполеоном. В войне 1812 года Николай Демидов принимал участие, сформировал на свои средства Первый егерский полк московского ополчения, получивший название  Демидовского, участвовал в нескольких сражениях, включая Бородинское, проявил храбрость и был отмечен наградами. Сцена, когда Демидов берет обязательство сформировать для армии полк, описана в романе «Война и мир» Льва Толстого. Пьер Безухов там поступает по примеру Демидова.

Впрочем, будучи прагматиком, Демидов не возражал и против использования своей постройки в качестве сторожевой башни, откуда работники пожарной службы следили за обстановкой в заводском поселке.

Умер Николай Никитич в 1828 году. Убежденный крепостник, он, тем не менее, много сделал для развития Нижнетагильского заводского поселка и своих заводов. Не вдаваясь в подробности, отметим, что «природные механики» отец и сын Черепановы именно при нем и при его поддержке начали работать над своими паровыми машинами. Башня же на горе — яркий след его противоречивой натуры, гимн хорошему вкусу и чувству прекрасного. Как церковь Покрова на Нерли заполнила пустоту живописного места, так и тагильская башня увенчала собой вершину древней горы.

Первые астрономы

Поздним вечером 28 мая 1837 года Лисья гора и расположенная на ней сторожевая башня представляли собой любопытное зрелище. «Высокая гора с обсерваторией, вся в ярком огне бесчисленного множества плошек, поразила наши глаза, уже привыкшие к блеску сего рода; все это отражалось в водах большого резервуара горных вод, и иллюминированный ботик посреди этих вод с хором музыкантов и певчих, игравших уже не доходивший до слуха нашего русский гимн Львова, довершал очарование наше. Великий князь с истинным удовольствием любовался одним и слушал другое». Великий князь — это девятнадцатилетний будущий император Александр II, сын Николая Первого. А длинная цитата — выдержка из письма его флигель-адъютанта Семена Юрьевича. Путешествуя по России по заданию отца-императора, чтобы самому увидеть жизнь страны, которой предстояло управлять, и «посмотреть вещи, как они есть», наследник, сопровождаемый многочисленной свитой, посетил Нижнетагильские заводы. Здесь ему был оказан прием, впечатления от которого и приведены выше. Кроме самого факта визита наследника в этом эпизоде обращает на себя внимание упоминание о некоей обсерватории. Очевидно, что речь идет о Лисьей горе, расположенной на берегу Нижнетагильского пруда. Но почему Юрьевич не пишет «башня» или «часовня», а именно «обсерватория»? Ответ прост — на Лисьей горе тогда рядом с башней была еще и обсерватория. Подтверждение тому — рисунок поэта Василия Жуковского, воспитателя наследника, возглавлявшего свиту и наблюдавшего ту же картину, что и Юрьевич. На рисунке рядом с башней изображено строение, напоминающее по форме высокую палатку с острым верхом. По одной из распространенных версий, построена обсерватория была для наблюдений за кометой Галлея, которая в очередной раз пролетала недалеко от Земли в 1835 году. Если это так, то в Нижнетагильском заводском поселке была организована первая астрономическая обсерватория на Урале и одна из первых в России. Впрочем, документальных свидетельств существования
именно астрономической обсерватории нет.

По одной из версий, в случае пожара в каком-либо из районов нижнетагильского заводского поселка, на башне с нескольких сторон вывешивались сигнальные шары. Число этих шаров соответствовало номеру района поселка. Если, к примеру, случался пожар в районе, которому был присвоен номер 4, то на башне должно было быть вывешено четыре шара

Но есть телескоп работы парижского мастера Барду, он находится сегодня в Историко-техническом музее «Дом Черепановых», филиале Нижнетагильского музея-заповедника «Горнозаводской Урал». Такие телескопы делали в Англии и Франции в XVIII — XIX веках и в Нижний Тагил, вероятнее всего, его переправил кто-то из заводовладельцев. Не исключено, что именно с помощью этого телескопа и наблюдали жители Нижнего Тагила за кометой Галлея в 1835 году.

Париж интересуется погодой в Нижнем Тагиле

Существование метеорологической обсерватории или станции подтверждено документально. В «Словаре Верхотурского уезда Пермской губернии» Ивана Кривощекова говорится, что она была организована в 1839 году. Сохранилось описание того, чем располагала метеорологическая
обсерватория: «При ней… барометров — 4, психрометров — 2, термометров — 19, гигрометров — 4, плювиметр — 1, компасов в медных футлярах — 2». Наблюдения велись каждый день, отметки в сводке делали три раза в сутки — в 8, 15, 20 часов. В бланк заносили показания барометра, относительную влажность, температуру воздуха, осадки, число ясных, облачных, пасмурных и туманных часов, скорость и направление ветра.

В одном из писем, написанном весной 1813 года, Николай Никитич Демидов писал: «…А в ознаменование победы русского духа и русского оружия, имею намерение воздвигнуть часовню вблизи завода, в Тагильске, да еще не выбрал места где». Речь в письме шла о победоносном завершении изгнания наполеоновских войск из России

В краеведческой библиотеке Нижнетагильского музея-заповедника «Горнозаводской Урал» есть несколько экземпляров журнала, издававшегося в Париже на французском языке в середине — второй половине XIX века, в котором публиковались данные о наблюдениях за погодой в Нижнем Тагиле. Инициатором этого необычного начинания был Анатолий Демидов, младший сын Николая Никитича. В письме управляющему Нижнетагильскими заводами Дмитрию Белову он напоминает об инструкции относительно «надзора за метеорологическими наблюдениями, которые по распоряжению моему производятся… для пользы наук, через что заводы наши пользуются в ученом свете значительною известностью». Проживавший постоянно во Франции и Италии Анатолий Демидов увлекался науками и поддерживал различные научные проекты. Сегодня у нас может возникнуть недоумение, действительно ли сводки тагильской погоды были интересны ученой парижской публике в XIX веке. Думаю, массового читателя эти заметки не имели, но интерес без сомнения был. И связан он скорее с личностью самого Демидова, эксцентричного миллионера, живущего на широкую ногу, состоящего в родстве с Наполеоном (был женат на его племяннице принцессе Матильде де Монфор), коллекционера, мецената, покровителя науки и искусства. На сводки тагильской погоды (читай — сибирской, тогда Урал относили к Сибири) смотрели больше как на экзотику, очередной «креатив» от одного из самых богатых людей Европы. Впрочем, нельзя отрицать и чисто научного интереса этих публикаций, например, для специалистов в области изучения климата в различных уголках планеты.

Посреди техасской пустыни

Нижний Тагил невозможно представить без Лисьей горы и венчающей ее вершину башни-часовни. Это символ города, естественная доминанта на местности. Все окрестности горы как будто подогнаны к ней, пристроены. С вершины открывается великолепный вид. Гулянье на Лисьей горе до революции было неофициальным днем города, всенародным праздником. В Николин день (9 мая по старому стилю) здесь собиралось несколько тысяч человек. Не так давно эта традиция была возрождена.

Глаза требуют гармонии, красоты, чего-то, на чем можно зацепить внимание, отдохнуть. Тогда и вспоминаю Тагил и Лисью гору…   

В Гражданскую войну башню чуть не уничтожили — там находился наблюдательный пункт красных, по которому белые вели массированный огонь, в том числе из артиллерийский орудий. В советское время и постперестроечные годы башня была бесхоз­ной, иногда ей делали косметический ремонт и только в 2015 году ее полностью отреставрировали в соответствии с чертежом 1851 года. Сегодня башня на Лисьей горе вошла в состав Нижнетагильского музея-заповедника, внутри оборудована экспозиция, разработана тематическая экскурсия.

Нет такого туристического маршрута по Нижнему Тагилу, который бы не включал посещение Лисьей горы. В сознании каждого жителя города этот образ вошел прочно, как символ малой родины. Моя родственница, живущая уже лет 20 в США, вспоминая родной город, представляет прежде всего Лисью гору на берегу живописного пруда. Как-то она рассказала мне эпизод из своих американских будней. «Бывает, — говорит, — сижу в офисе, расположенном в центре Далласа, города, построенного посреди техасской пустыни, смотрю в окно, кругом однотипные высотные здания. А глаза требуют гармонии, красоты, чего-то, на чем можно зацепить внимание, отдохнуть. Тогда и вспоминаю Тагил и Лисью гору…